ИНТЕРВЬЮ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ РУКОВОДИТЕЛЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО АГЕНТСТВА ПО АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ СЕРГЕЕМ АНТИПОВЫМ

Япония участвует в утилизации атомных подводных лодок России


Всего на Тихоокеанском и Северном флотах списано 195 АПЛ, сообщил заместитель руководителя Федерального агентства по атомной энергии Сергей Антипов в эксклюзивное интервью корр. ИТАР-ТАСС в Токио Василию Головнину

ВОПРОС: В пакет российско-японских документов, которые подписаны по итогам переговоров лидеров двух стран, вошло соглашение об оказании Японией содействия в утилизации пяти атомных подводных лодок, выведенных из состава Тихоокеанского флота РФ. Когда предполагается осуществить утилизацию, и какое содействие Япония уже оказала России в этой области?


ОТВЕТ: Вопрос о сроках, в течение которых эти лодки будут утилизированы, будет определяться при заключении конкретных контрактов. По каждой лодке в рамках соглашения будет заключаться контракт, в котором будут указаны объем работ, сроки, стоимость и так далее. Лодки имеют разные размеры, геометрию, состояние, технологию утилизации. Поэтому разброс в стоимости утилизации колеблется, по-моему, в пределах от 5 до 15 млн. долларов. В соответствии с соглашением контракт будет заключаться с федеральным предприятием Росатома «ДальРАО». С японской помощью пока утилизирована одна лодка.


ВОПРОС: Средства на утилизацию пяти лодок выделяются из тех 200 млн. долларов, которые правительство Япония пообещало предоставить еще, по-моему, в 90-х годах?


ОТВЕТ: Эта цифра все время фигурирует, но каждый раз ее называют чуть-чуть по-другому. После встречи «большой восьмерки» в Кананаскисе в 2002 году, когда объявили инициативу Глобального партнерства по ликвидации оружия массового уничтожения и все страны заявили о своем вкладе в это партнерство, считая, что они объявляют все с нуля, Япония опять назвала эту сумму – 200 млн. Мы считаем – нам так интереснее считать – что с 2002 года Япония обязалась вложить 200 млн долларов в сотрудничество в рамках Глобального партнерства.


Но поскольку в этом партнерстве присутствуют четыре изложенных в заявлении лидеров основных направления – утилизация атомных подводных лодок, уничтожение химического оружия, уничтожение плутония и трудоустройство бывших ученых оружейников – то Япония разделила 200 млн. долларов на два направления – 100 на лодки и 100 на плутоний.


Сегодня эти цифры фигурируют во всех наших отношениях. В рамках этих двух направлений пока утилизирована одна лодка. На это ушло примерно 6,7 млн. долларов. Утилизация завершилась в прошлом году. Япония исходит из того, что условия сотрудничества, включая условия доступа на объект, обмена информацией, финансовые условия, контроль и так далее, должны быть не хуже, чем с другими партнерами. Японцы всегда внимательно это отслеживают, мы это понимаем и соглашаемся.


Большинство наших партнеров работает в рамках многостороннего соглашения Multilateral nuclear environmental program in the Russian Federation /MNEPR/. Япония не подписала это соглашение, поэтому у всех стран условия сотрудничества определяются этим соглашением, а Япония по разным причинам не присоединилась и выпала, но хочет иметь такие же условия. В этом сложность. Мы все время пытаемся их подтягивать к этим условиям, что нам с трудом, но удается.


ВОПРОС: Сколько всего атомных подводных лодок, выведенных из состава Тихоокеанского флота, уже утилизировано и сколько ожидают утилизации? И как выглядит ситуация на Северном флоте?


ОТВЕТ: Всего – и на Тихоокеанском, и на Северном флоте – из боевого состава выведено 195 АПЛ, в том числе из Северного флота – 118 и из ТОФ – 77, включая 54 в Приморье и 23 на Камчатке. В отстое с учетом текущих работ по утилизации находятся всего 73 лодки. Из них текущие работы ведутся по 24. На Северном флоте находятся в отстое 37 АПЛ, из них 12 в утилизации, ТОФ – 36 в отстое и 12 в утилизации. Приморье – 20 в отстое, из них 9 в утилизации, Камчатка – 16 в отстое, из них 3 в утилизации.


Всего утилизировано 122 лодки, в том числе 81 на Северном флоте и 41 на Тихоокеанском флоте, из которых 34 приходятся на Приморье и 7 на Камчатку. Всего выгружено ядерное топливо из 145 АПЛ, в том числе из 94 на Северном флоте и 51 на Тихоокеанском флоте /из них Приморье – 38, Камчатка – 13/.


Топливо остается пока не выгруженным из 50 подлодок. Из них 24 – Северный флот и 26 – Тихоокеанский флот, в том числе 16 в Приморье и 10 на Камчатке. Процесс идет непрерывно, и цифры быстро меняются. Это данные на октябрь. К концу года цифры изменятся.


ВОПРОС: Какие еще страны оказывали содействие?


ОТВЕТ: Помогали еще американцы. Упомянутые выше лодки включают как многоцелевые, так и стратегические. США помогают в утилизации только стратегических лодок в рамках программы сотрудничества в совместном уменьшении угрозы оружия массового уничтожения, так называемой программы Нанна-Лугара. Американцы не назвали сумму, которую они выделяют на утилизацию лодок. Они объявили общую цифру, которую они готовы потратить в рамках Глобального партнерства на реализацию всех четырех направлений. Это 10 млрд. долларов.


Но они сюда относят практически все, что они делают в ядерной области в России. Они говорят: «Мы тратим каждый год на Глобальное партнерство 1 млрд. долларов», А мы говорим: «Покажите, где они, эти деньги, на что вы их истратили?». У нас уже практически не осталось стратегических лодок, которые выведены из боевого состава флота и которые надо утилизировать. Всего и на Тихом океане, и на севере было утилизировано 25 стратегических лодок с американской помощью.


ВОПРОС: Как бы вы сопоставили помощь Японии с помощью, допустим, Норвегии? Как они нам помогают финансово?


ОТВЕТ: Норвегия нам помогает очень хорошо и главное понятно, прозрачно и регулярно. Их стортинг /парламент/ дважды в год выделяет определенную сумму, и они тратят ее не просто на утилизацию, а на комплексную утилизацию. Разрезать лодку – это не самоцель. Нужно ликвидировать все последствия военной деятельности. Это касается и топлива, которое было раньше выгружено из лодок и хранится в не очень хороших условиях на береговых базах. Есть часть зараженных территорий, которые нужно очищать. Надо заниматься и транспортировкой этого топлива на переработку на комбинат «Маяк».


Норвегия финансирует все эти направления деятельности. Они на самом деле профинансировали утилизацию всего двух лодок, и сейчас мы заключаем контракт по третьей. Но они построили очень много объектов инфраструктуры на этих бывших базах, чтобы можно было безопасным образом вести работу. Это специальные санпропускники, это финансирование строительства дорог, водопровода, объектов энергетики, чтобы потом в течение последующих лет мы могли эти базы полностью убрать и реабилитировать зараженную территорию. Поэтому я всегда говорю, что помощь Норвегии, если сравнивать сотрудничество с разными странами, мы можем ставить в пример. Конечно, это объяснимо. Они живут в нескольких десятках километров от тех мест, где идет сотрудничество. Япония – чуть подальше. Тем не менее, тоже близко.


ВОПРОС: Какое сотрудничество с Японией осуществляется в решении проблемы радиоактивных отходов Тихоокеанского флота?


ОТВЕТ: У нас во всех официальных документах, постановлениях правительства используется термин комплексная утилизация. Этот комплекс включает в том числе обращение с отходами. Ведь не только от утилизации лодок, но и от боевой эксплуатации образуются отходы. И когда ядерный флот в предыдущие десятилетия активно действовал, накопилось достаточно большое количество отходов – и жидких, и твердых. Они хранятся в основном на двух береговых технических базах.


Теперь это уже бывшие базы флота, они переданы Росатому и называются по-другому – федеральные предприятия по обращению с радиоактивными отходами. Одно из них находится под Владивостоком, другое – на Камчатке, и в рамках комплексной утилизации мы решаем, в том числе, и проблему обращения с этими отходами, их надежного хранения, переработки, а в перспективе рассматриваем и проблему окончательного захоронения, которая у нас пока не решена. Японцы, конечно, очень заинтересованы в этой работе, потому что если эти отходы попадут в море или в случае каких-либо катаклизмов просто в открытую атмосферу и т.д., то Япония, которая недалеко находится, может пострадать.


Поэтому мы предлагаем им в качестве проектов сотрудничества, в том числе, работы по обращению с отходами. Один из проектов, который вызвал у них интерес, и думаю, что это может стать следующим нашим соглашением – это сооружение в районе Владивостока специальной площадки для длительного хранения тех реакторных отсеков, которые образуются при утилизации лодок. Это и есть, по сути, твердые радиоактивные отходы, которым нужно несколько десятилетий выстаиваться, вылеживаться в надежных условиях, чтобы с ними потом можно было что-то делать.


Такой объект мы с помощью Германии делаем на севере. Японцы заинтересовали и готовы внимательно изучить именно это направление сотрудничество и, по-видимому, вложить средства и в этот проект. Мы строим объект на свои деньги, но своих денег мало, поэтому темпы очень маленькие, а чем скорее мы его завершим, тем безопаснее будет окружение. Я думаю, что японцы присоединятся.


ВОПРОС: А как обстоит дело с жидкими радиоактивными отходами?


ОТВЕТ: Если говорить о прошлом, то еще до Глобального партнерства в рамках соглашения 1993 года на японские деньги и с их помощью была построена с их помощью и на их деньги специальная плавучая установка «Ландыш» для переработки жидких радиоактивных отходов, которая находится на заводе «Звезда». Она была принята в эксплуатацию в 2000 году, функционирует и является сегодня основной установкой. Ее мощности вполне хватает, чтобы все жидкие отходы, которые образуются сегодня, перерабатывались. Они перестали накапливаться, и произошел принципиальный поворот. Сейчас мы перерабатываем все вновь образующиеся отходы и потихоньку перерабатываем то, что было накоплено ранее.


ВОПРОС: Я помню, какой был большой скандал в 1993 году, когда сразу после визита в Японию на высшем уровне судно ТОФ слило жидкие радиоактивные отходы в Японское море. Сейчас слив жидких радиоактивных отходов сейчас не осуществляется?


ОТВЕТ: Не просто не осуществляется, а исключен. Россия в этом году присоединилась к Лондонской конвенции, которая жесточайшим образом это запрещает. В 1993 году факт слива действительно имел место, но надо сказать, что там было больше политики, нежели реальной опасности для экологии. Известно, что разные экологические организации буквально через несколько часов пытались измерить в море фон и не обнаружили ничего. Не было даже никакого нарушения законодательства, потому что мы не присоединились в то время к Лондонской конвенции, не брали на себя никаких обязательств. Теперь у нас есть возможности перерабатывать все на берегу, в море мы ничего не сливаем, поэтому мы и подписали эту конвенцию.


ВОПРОС: Есть ли еще какие-либо моменты в сотрудничестве с Японией в этой сфере, которые Вы хотели бы отметить?


ОТВЕТ: Следует отметить, что вся эта деятельность в основном сосредоточена в Приморье в районе Владивостока. В то же время примерно половина АПЛ, требующих утилизации, находится на Камчатке. Мы прилагаем много сил, чтобы обратить внимание японцев на Камчатку. Если мы не получим международной помощи на Камчатке, то нам ничего не останется, как часть этих лодок переводить в Приморье и утилизировать их здесь, что ни с какой точки зрения не есть хорошо.


Во-первых, сам по себе перевод кораблей за полторы тысячи километров – это небезопасно. Во-вторых, место утилизации приближается к Японии, которой это, казалось бы, тоже не очень нужно с точки зрения безопасности. Сейчас мы, по крайней мере, убедили их нужно вкладываться и в Камчатку. Первоначальная позиция Японии была такая: «Это далеко, и это нас не волнует». Но сейчас – и это, несомненно, положительная тенденция – депутаты японского парламента, Японского атомного промышленного форума посмотрели ситуацию на Камчатке, и я думаю, что из пяти лодок, которые упоминаются в соглашении, по крайней мере, одна будет утилизирована на Камчатке на заводе северо-восточного регионального центра по утилизации военной техники.